Список форумов ВОЛЧЬЕ ПОРУБЕЖЬЕ.


ВОЛЧЬЕ ПОРУБЕЖЬЕ.

Мнения участников могут оскорбить ваши религиозные чувства.
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Коркодилы

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов ВОЛЧЬЕ ПОРУБЕЖЬЕ. -> Дела давно минувших дней
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Павел Волков
Гость

   




СообщениеДобавлено: Вт Сен 27, 2016 12:16 am    Заголовок сообщения: Коркодилы Ответить с цитатой  

В русских летописях упоминаются какие-то "коркодилы звери лютые" в землях Новгорода и Пскова. Что за животные могут ими быть?
Вернуться к началу
Скрытимир Волк
Вечный на рубеже.


Репутация: +48    

Зарегистрирован: 14.05.2008
Сообщения: 5484
Откуда: СПб, Род Волка

СообщениеДобавлено: Пт Сен 30, 2016 2:23 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой  

Обрати внимание - только СЕВЕРНЫЕ летописи.

1) Больший же сын оного князя Словена Волхв бесоугодник и чародей и лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищреньми мечты творя многи, и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодила, и залегаше в той реце Волхове путь водный, и не поклоняющих же ся ему овых пожираше, овых же испроверзая и утопляя. Сего же ради людие, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицая и Грома его, или Перуна, рекоша, руским бо языком гром перун именуется. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собирания бесовскаго градок мал на месте некоем, зовомо Перыня, иде же и кумир Перунов стояше. И баснословят о сем волхве невегласи, глаголюще, в боги сел окаяннаго претворяюще. Наше же християнское истинное слово с неложным испытанием многоиспытне извести о сем окаяннем чародеи и Волхове, яко зле разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове и мечтаньми бесовскими окаянное тело несено бысть вверх по оной реце Волхову и извержено на брег противу волховнаго его градка, иде же ныне зовется Перыня. И со многим плачем тут от неверных погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу ссыпаша над ним велми высоку, яко же обычай есть поганым. И по трех убо днех окаяннаго того тризнища проседеся земля и пожре мерзкое тело коркодилово, и могила его просыпася с ним купно во дно адово, иже и доныне, яко ж поведают, знак ямы тоя не наполнися
О истории, что в начале Русской земли и о создании Новгорода

2) В лето 7090. Поставиша город Земляной в Новгороде. Того же лета изыдоша  коркодили лютые звери из реки и путь затвориша, людей много поядоша, и ужасошася людие и молиша Бога по всей земле; и паки спряташася, а иных избиша. Того же году преставися царевич Иван Иванович в Слободе, декабря в 14 день

(ПСРЛ т.30, стр. 320)

3)Я выехал из Варшавы вечером, переехал через реку, где на берегу лежал ядовитый мертвый крокодил, которому мои люди разорвали брюхо копьями. При этом распространилось такое зловоние, что я был им отравлен и пролежал больной  в ближайшей деревне, где встретил такое сочувствие и христианскую помощь мне, иностранцу, что чудесно поправился.
ДЖ. Горсей. Записки о России 16 век.

4) Эта область изобилует рощами и лесами, в которых иногда можно наблюдать страшные явления. Именно, там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома, как бы пенатов, каких-то змей с четырьмя короткими ногами, наподобие ящериц, с черным и жирным телом, имеющих не более трех пядей в длину и называемых Гивоитами; именно в положенные дни они очищают свой дом и с каким-то страхом, со всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище, до тех пор, пока те, насытившись, не вернутся на свое место

Герберштейн

5) "В лето 7090 (1582)... Того же лета изыдоша коркодили лютии зверии из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ужасошася людие и молиша бога по всей земли. И паки спряташася, а иних избиша" (Псковские летописи, М., 1955, т. 2, с. 262).

Вот на эту тему три статьи

1) Анна Сокольская. Водились ли крокодилы в Чудском озере?

Гостей нашего сайта этот вопрос может удивить и рассмешить. «Конечно, нет», - скажет практически каждый, кто изучал в школе зоологию. Но для специалистов по истории Средневековой Руси это вопрос отнюдь не праздный. Не одно поколение сторонников различных научных школ ломает копья (и научные репутации) при обсуждении этого вопроса.

Мы начнем с того, что поинтересуемся, а что знали о крокодилах в средневековой Руси? Слово «крокодил» («коркодил»), транслитерирующее греческое слово κροκόδειλος, в русском языке фиксируется с XII века. В Послании митрополита Киевского Никифора (1104—1121 гг.) Владимиру Мономаху о крокодиле упоминается в ряду культовых животных эллинов-язычников: «И вероваша в животныя, в коркодилы, и в козлы, и в змие». Автор «Похвалы Роману Мстиславичу Галицкому», вошедшей в Ипатьевскую летопись под 1201 г., сравнивает героического князя разом со львом, рысью, львом, орлом, туром и с крокодилом: «устремил бо ся бяше на поганыя яко и лев, сердит же бысть яко и рысь, и губяше яко и коркодил, и прехожаше землю их яко и орел, храбор бо бе яко и тур»..
Понятно, что какие-то представления о «коркодиле» у тех, кто читал эти тексты, должны были быть — иначе упоминания о крокодиле как культовом животном язычников, отличающемся к тому же (судя по летописной похвале Роману) особой кровожадностью, были бы бессмысленны. Например, до Древней Руси докатились сведения о подвижной челюсти крокодила. Наши предки писали, что «коркодил верьхнею челюстью крятает».
«Коркодил зверь велий, купно же и рыба от главы до хвоста, ногы ему четыри и хвост велий и остр и хребет же его едина кость, яко черн камень и зоострен яко терние, яко пилы зубы, егда же зинетъ, весь оуста есть, а когда откроет пасть, весь становится ею».
В текстах средневековых азбуковников рассказывается и о крокодиловых слезах: «Коркодил, зверь водный, хребет его остр, аки гребень или терние, а хобот змиев, а глава василискова; а егда имет члвека ясти, тогда плачет и рыдает, а ясти не престанет»; «коркодил животно. имат главу василискову. а хребет его аки гребен, а хобот змиев, а егда главу от тела оторвав, зря на нее плачет. Хоботом бьет на них же разгневается. А егда зинет, то вси уста бывает».
Об этом напомнит и Симеон Полоцкий в «Вертограде многоцветном» (1680-е годы):

Крокодилу аще труп обрести случится,
по естеству на онем богато слезится,
Не за умиление, но труп обливает,
яко от слез во трупе кость ся сокрушает,
А он мозгом пасетъся, из костей текущим,
Ему во сладчайшыя место пищы сущым.
Сему змию подобии человеци ови,
иже по сродницех си плакати готови,
Не от болезни сердца, но плач притворяют,
а в деле самом смерти скорыя желают,
Да наследие богатств возмогут прияти,
аки мозгом, несытство свое насыщати .


При многообразии упоминаний о крокодилах в русских средневековых текстах все они, однако, схожи в одном отношении: речь идет о невиданном и потому вполне баснословном звере. В значении некоего неопределенного чудовища слово крокодил (коркодил, кордил) в русскоязычных текстах XII—XVII веков в известной степени, по словам А.К Богданова, детально исследовавшего место крокодила и других фантастических животных в русской средневековой культуре, «близко к кругу так называемых «имен с нулевым денотатом» или слов, составляющих, по давнему определению М.Г. Комлева, «пустые классы языковых названий». Иначе говоря, эти слова, хотя и обладают прагматической (номинативной и коммуникативной) функцией, остаются «вакантными» в сигнификативном плане.» В переводе на обиходный язык это значит, что люди не очень ясно понимали, что пишут. Русский средневековый грамотей не слишком хорошо представлял, что такое крокодил, но он знал, что это нечто страшное, напоминая этим современного политолога, бросающегося словами «глобалисты», «сепаратисты» или «информационная война».
В тексе о ереси стригольников мы уже писали о заговоре от 12 лихорадок. Нельзя не отметить, что в ряду имен лихорадок в русских заговорах встречается имя «коркодия» (рукопись XIX века из Костромы), можно вспомнить связи с этим и о литовском слове «кагках» — слове, обозначающем дракона, чудовище.

Загадочная запись о крокодилах содержится в Псковской летописи за 1582 год. «В лета 7090 поставиша город Земляной в Новегороде. Того же лета изыдоша коркодили лютии зверии из реки, и путь затвориша; людей много поядоша, и ужасошася людие и молиши бога по всей земли; и паки спряташася, а иних избиша». О какой именно реке идет речь, остается гадать. Приведенное упоминание о «коркодилах» содержится в так называемом Архивском 2-м списке, писанном разными почерками середины XVII века.
В обширной монографии Б. А. Рыбакова «Язычество Древней Руси» вышеприведенная запись была истолкована как документальное свидетельство. По мнению академика, речь в данном случае идет о «реальном нашествии речных ящеров», культ которых якобы существовал в дохристианской славянской культуре. Хотя упоминаний о культе ящера, как о том с сожалением упоминает автор, нет «ни в летописях, ни в основных поучениях против язычества, ни в волшебных сказках, являющихся рудиментом мифа», их отсутствие не должно нас смущать: культ реконструируется на основе археологических находок, данных топонимики и, самое главное, из «правильного» прочтения текстов, упоминающих о каких-то крокодилообразных водных чудищах, водившихся на озерном севере Руси.
Доказательством существования ящеров в средневековой Руси Рыбакову послужили три текста: вышеприведенный фрагмент Псковской летописи с сообщением о нападении «коркодилов» на людей; «Записки о Московии» (1520—1540) австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна (1485—1566) и новгородская легенда о сыне Словена Волхве (Волхе), превращавшемся в крокодила («коркодела»), известная в летописных записях XVII века.
В дополнение к вышеприведенному фрагменту псковской летописи Рыбаков приводит пассаж из путевых записок Герберштейна. В разделе о Литве Герберштейн упоминает о неких местных идолопоклонниках, «которые кормят у себя дома, как бы пенатов, каких-то змей с четырьмя короткими лапами на подобие ящериц с черным и жирным телом, имеющих не более 3 пядей в длину и называемых гивоитами. «В положенные дни люди очищают свой дом и с каким-то страхом, со всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище. Несчастья приписываются тому, что божество-змея было плохо накормлено». Итак, заключает исследователь (попутно укоряя зоологов в том, что «современная зоология плохо помогает <...> в поиске прообраза ящера»), у нас есть основания думать, что до XVI века в Восточной Европе водилась огромная крокодилообразная ящерица . Нужно признать, что Герберштейну, как показывает изучение его исторических и этнографических сообщений, в целом можно верить . Сведения о «гивоитах» им, вероятно, тоже не выдуманы. О ритуальном поклонении змеям, считавшимся покровителями семейного очага, в языческой Литве известно из разных источников, в частности из упоминаний позднейших польских хронистов — Яна Ласицкого и Матвея Стрыйковского (сообщавшего о подземелье под главным алтарем в Виленской кафедральной церкви, где якобы некогда держали священных змей). Неясно, однако, о каких именно пресмыкающихся сообщает Герберштейн: полуметровые змеи в Восточной Европе — не редкость; встречаются в Европе и большие ящерицы (хотя они и не черные). Но во всяком случае ясно, что в упоминаемых Герберштейном «гивоитах» (Givuoites), не превышающих в длину трех пядей (или ладоней — т.е. самое большее 60 сантиметров), обитающих на суше (и, стоит уж заметить, где-то в Литве), трудно усмотреть сородичей чудовищных «коркодилов лютых зверей», вышедших, согласно летописному рассказу, из реки где-то в районе Пскова и «людей много поядоша».
А вот в записках Джерома Горсея, дважды посещавшего Россию с 1573 по 1591 год в качестве представителя английской торговой компании, находим сообщение о загадочном чудовище, которое мемуарист называет «crocodile serpent», убитом его спутниками где-то неподалеку от Варшавы. Зловоние, испущенное убитым чудовищем, стало якобы даже причиной болезни мемуариста, заставив его пролежать «много дней» в соседней деревне. Крестьяне оказали путешественнику помощь и «такой христианский почет», что он «чудесным образом» поправился. Правда, записки Горсея не вызывают у историков доверия. В отличие от герберштейновских, сообщения английского торговца пестрят преувеличениями, слухами и попросту выдумками, а главное — в них отчетливо видно стремлением автора выставить себя в роли мудрого дипломата и отважного путешественника по диким и варварским странам. Пассаж о «змее-крокодиле», убитом людьми Горсея и вызвавшем его загадочную болезнь, похож на еще одно подтверждение героической репутации носителя европейской цивилизации. Недаром его выздоровление столь же «чудесно», сколь и закономерно — как и то исключительное внимание, которого он удостоился со стороны местного населения . Вообще, как известно из истории, очень многие иностранцы подолгу застревали на отрезке пути между Варшавой и Смоленском, скорее всего по причине крепости местного самогона, к которому тонкие европейские организмы привыкают с трудом.
Там, где, по мнению Рыбакова, должны были водиться крокодилообразные существа, удостаивавшиеся культового поклонения, никаких материальных останков, которые подтвердили бы их существование в Европе в эпоху Средневековья, не обнаружено. Не смущаясь отсутствием палеозологических данных, Рыбаков возмещает их еще одним письменным свидетельством: летописным «сказанием» об одном из центральных персонажей новгородской традиции — чародее Волхе (Волхве, Волхов), умевшем якобы обращаться в крокодила. Предание о Волхе-крокодиле содержится в «Повести о Словене и Русе», вошедшей в «Новгородский летописец» — начальную часть патриаршего летописного свода («Сказании о начале Руския земли и создании Новаграда и откуда влечашася род словенских князей») Интересующий нас рассказ о Волх(ов)е есть в рукописном Цветнике 1665 года , в «Хронографе» 1679 года , в «Мазуринском летописце» Иосифа Сназина (здесь оно разбито на погодные статьи), в поздних дополнениях к спискам Холмогорской и Никаноровской летописей , а также в ряде более поздних летописных памятников конца XVII — начала XVIII века, в том числе в виде фрагментов и отдельных мотивов (например, в «Летописи о построении града Суздаля» или в «Историчествующем древнем описании славенороссийского народа» Рвовского.
В тексте истории превращение Волха (Волхва, Волхова) в крокодила демонстрирует его «бесоугодность»: «Болший сын оного князя Словена Волхов бесоугодный и чародей лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищренми и мечты творя и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодела, и залегаше в той реце Волхове водный путь и непокланяющихся ему овых пожираше, овых изверзая потопляше; сего же ради люди, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицаху и Грома его, или Перуна, нарекоша». По смерти Волхва, он «со многим плачем от невеглас ту погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу ссыпаша над ним вельми высоку, яко есть поганым. И по трех днех окаянного того тризнища просядеся земля и пожре мерзкое тело коркоделово, и могила его просыпася над ним купно во дно адово, иже и доныне, якоже поведают, знак ямы твоя стоит не наполняяся».
М.В. Ломоносов, излагавший (также по «Новгородскому летописцу») легенду о Волхве, превращавшемся в крокодила, интерпретировал ее метафорически: «Сие разуметь должно, что помянутый князь по Ладожскому озеру и по Волхову, или Мутной реке тогда называемой, разбойничал и по свирепству своему от подобия прозван плотоядным оным зверем».
Рыбаков, не задаваясь истоками и стилистическим контекстом привлекаемой им легенды, выделил в ней мотив поклонения. Культ Перуна, по Рыбакову, вытесняет культ ящера, но в сознании носителей устной традиции отождествляется с ним, так как оба они предшествовали введению христианства и в ретроспективе равно осознаются как атрибуты дохристианского язычества. Доказательством того, что на Руси существовали ящеры-крокодилы, а «люди русского средневековья твердо считали ящеров неотъемлемой частью космологической системы», Рыбаков считает тератологический узор на бронзовых арках, найденных в алтаре церкви середины XII века в городе Вщиже. Узор изображает двух ящеров, перехватывающих своими мордами горизонтальные плоскости, примыкающие к арке с изображением трех солнц; Рыбаков интерпретировал их как представителей подземного мира, «по которому солнце совершает свой ночной, невидимый нам путь». Изображения фантастических «драконов» в древнерусском искусстве нередки и разнообразны. Исследователи, изучавшие древнерусские колты, браслеты, каменную резьбу соборов Чернигова и Галича, «золотые двери» Суздальского собора, скульптурно-архитектурные навершия из Гнездова и Новогорода, упоминают драконов, «собако-птиц», «волко-змей» и т.д. Огромное количество изображений змей и ящеров можно найти и у угро-финских народов. Больше всего бляшек с изображениями ящеров археологи обнаружили на территории современной Коми республики. По аналогии с западноевропейским искусством можно думать, что их семантика вполне прагматична — служить апотропеем, оберегом тому предмету и сооружению, которое они украшают, а значит, и их владельцам. Нужно признать, что на современных исследователей фантастические фигуры в древнерусском прикладном искусстве действуют подчас просто магическим образом. Так в одной из книг образ дракона-змея характеризуется. как отличающийся «большой народностью». (У автора эта цитата почему-то вызвала ассоциации с «Драконом» Е.Шварца). Однако очевидно, что древне-русское искусство любило диковинных тварей — водоплавающих, ползающих, летающих. Вопрос лишь в том, существовали ли они в действительности?
В реконструкции пантеона славянских языческих богов, согласно Рыбакову, свидетельства с упоминанием «ящеров» и «крокодилов» оказываются чем-то вроде случайных оговорок, невольных обмолвок, обнажающих историческую действительность такой, «какова она была на самом деле». Понятно, что в этой единственно «действительной» действительности культ Ящера просто обязывал к поиску действительных ящеров. А то, что ищется, — всегда находится.
Каким был, говоря социологическим языком, «горизонт читательских ожиданий» той аудитории, которой предлагались свидетельства о крокодилах или, например, вышеупомянутые классификации драконов? Степень правдоподобия, с какой воспринимались приведенные тексты, имеет непосредственное отношение к проблемам исторической психологии и тому контексту, в котором указанные свидетельства если не подразумевались, то, во всяком случае, не исключались.
Метафорически, как можно видеть уже по вышеприведенным примерам, слово «крокодил» могло относиться в древнерусских текстах либо к характеристике персонажей, отличающихся свирепостью и непобедимостью, либо к чудовищу из антихристианского мира. Стремясь доказать существование культа ящера на Руси, Рыбаков цитирует, помимо вышеприведенных примеров, «Слово об идолах» Григория Богослова: в рукописных дополнениях к этому тексту есть смутное свидетельство о языческом поклонении реке и живущему в ней зверю: «О в реку богыню нарицает и зверь живущь в ней, яако бога нарицая требу творить». Осуждение язычников, поклоняющихся животным — реальным или фантастическим, для европейской культуры привычная тема, но значит ли это, что в каждом упоминании о таком поклонении нужно видеть реальное свидетельство. Символическое в средневековых текстах сплошь и рядом неотличимо от «реалистического». Об этом можно судить уже по изложению событий крещения Руси в «Повести временных лет» Лаврентьевской летописи (датируемой 1377 годом). Драматическое описание уничтожения князем Владимиром языческих идолов и насильного крещения киевлян в Днепре сопровождается упоминанием о дьяволе, сокрушенно жалующемся на утрату своей былой власти: «Наутрия же изиде Володимир с попы царицыны, и с Корсуньскими на Днепр, и снидеся бе-щисла людии, влезоша в воду и стаяху овы до шеи, а друзии до персии <...> и бяше си ведети радость на небеси и на земли, толико душ спасаемых, а дьявол стеня глаголеше, увы мне яко отсюда прогоним есмь, еде бо мнях жилище имети яко еде не суть ученья апостольска, ни суть ведуще Бога, но веселяхося о службе их, еже служаху мне, и се побежен есмь от невеглас, а не от апостол ни от мученик, не имам уже царствовати в странах сих». Насколько «реален» упоминаемый в данном случае дьявол? И каким его представляли читатели и слушатели сообшаемого в летописи рассказа?
В 1460-е годы историю крещения Руси по ее изложению в «Повести временных лет» пересказывает польский историограф Ян Длугош (1415—1480) в «Истории Польши». У Длугоша рассказ о крещении «невегласов» в Днепре и стенании дьявола изложен почти в буквальной близости к русскому источнику, но содержит ряд замечательных деталей, позволяющих судить о характере редакторской работы польского интеллектуала.
Минимальные изменения, внесенные Длугошем в пересказ летописного текста, касаются упоминания о том, что дьявол, жалующийся на утрату своего могущества над русскими нехристями, называет своим победителем не «невегласа» князя Владимира, но некую женщину. Возможно, что этой женщиной следует считать бабку Владимира — Ольгу, положившую в глазах Длугоша начало спасительной «европеизации» Руси . Для нас интересно, однако, то, что образ дьявола в латиноязычном описании Длугоша становится образом дракона: «И слышен тогда был в воздухе глас и стенание дракона, печалящегося о том, что в долговечной власти над русскими он свержен не апостолами и мучениками, но одной женщиной». Мы могли бы вслед за академиком Рыбаковым сказать, что речь в данном случае идет о драконообразном чудовище, ящере или крокодиле, поклонение которому предшествовало установлению христианского культа. Однако образ дракона в изображении польского хрониста столь же символичен, как и образ дьявола в изображении русского летописца. Именно такого текста требовал литературный канон средневековья. Люди того времени жили в пространстве, наполненном аллегориями и метафорами и отсылками к уже известным текстам.
О том, что дракона поражает святой Георгий известно всякому. Является ли это достаточным аргументом в пользу существования дракона как вида? Вряд ли. В базилике святых Марии и Донато на острове Мурано в Венеции и сегодня хранятся гигантские кости дракона, побежденного плевком святого Доната (5 в.н.э.). Другая известная легенда, относящаяся к 1349 году (т. е. к тому самому же времени, когда суздальский монах Лаврентий переписывает «Повесть временных лет» для великого князя Дмитрия Константиновича), рассказывает о рыцаре, а позднее великом магистре Ордена Св. Иоанна Иерусалимского Дьедонне де Гозоне, победившем крокодилообразного дракона на острове Родос . Стоит заметить, что представление о змее- и драконоборце могло варьироваться в западноевропейском искусстве и иконографически воплощаться в образе «крокодилоборцев». Так, к примеру, изображались святая Феодора и святой Гелен: первая из них попирает ногою крокодила (например, на колонном барельефе Рiazetta в Венеции), а другой — едет на крокодиле, восседая на нем верхом.
В известной во множестве списков «Повести об осаде Пскова Стефаном Баторием», время создания которой относится к тому же самому времени (или даже тому же самому году), что и запись о крокодилах в Псковской летописи (1582), литовский король, бесчинствующий на русских землях, неизменно именуется «неистовым зверем и неутолимым аспидом», ибо «рад бе всегда кровопролитию и начинания браней. Лютый свирепый змеиный яд от своея несытая утробы отрыгнув, войску же своему вооружитися повеле и готовитися, и с ними на Русскую землю устремися». В «Повести о Петре и Февронии Муромских» (конца XV — начала XVI века) дьявольский змей, искушающий героиню — жену муромского князя Павла, так же как и легендарный Волх, терроризирующий новгородцев, способен принимать человеческий облик. Князь Петр сражается с оборотнем-змеем и поражает его в образе своего брата: «Змий же явися, яко бяше и естеством, и нача трепетатися и бысть мертв и окропи блаженного князя Петра кровию своею». Для средневекового читателя проблема различения событий легендарной истории и интерпретации текста решалась совсем иначе, нежели современным историком .
Толчком к созданию фольклорного предания о крокодиле в Волхове, по мнению многих историков, могли послужить смутные предания о свержении языческих кумиров. В летописных сообщениях о крещении Руси ниспровергаемые кумиры как в Киеве, так и в Новгороде сплавляются по реке.
К середине XVII века на Руси появляются сведения и о реальных о крокодилах. В записках о путешествии по святым местам иеромонаха Арсения Суханова, побывавшего в Египте в 1651 году, крокодил описывается очень реалистично: «В Ниле реке есть зверь лютый крокодил, подобен ящерице, токмо велик и силен; четыре ноги и хобот ящеричьи, на нем на коже чешуя, подобна рыбе, точию в зелини желта и крепка добре, рот велик, глава долга и зубы велики. Азъ видех у аптекаря на дворе, у немчина венецкого мертвого высушена, а Живаго видехом главу связана, чтоб не укусил».
С этого времени мифологический и литературный крокодил уступаем место реальному зверю, чучело которого уже через 50 лет повиснет под потолком Кунсткамеры.
Но как же быть с теми лютыми зверьми, которые к 1582 году выползли из реки Великой, дабы «пожрать людищек»? Может быть стоит подойти к этому сообщению, как подошёл бы к нему средневековый человек- метафорически? Эта запись соседствует в летописи с записью о смерти сына Ивана Грозного Ивана Ивановича. Большинство считает версию убийства Иваном Грозным своего сына абсолютно достоверной. Слухи об этом, так же, как о других жертвах Грозного, об опричнине, казнях и ссылках псковичей не удивляли. Новгород и Псков со своей вольностью были заклятыми врагами царя. Иван Грозный лично убил монаха Псково-Печерского монастяря Корнилия, опричники бесчинствовали и в Новгороде и в Пскове во время их «присоединения» в Русскому государству. Так что сообщение о лютых зверях это метафорическое напоминание о приближении конца света и «последних времен», отсылка к Апокалипсису и Ветхому завету, прокламация XVI века, в который переписчик описал творящиеся в городе несчастья и выразил свое отношение к ним, а вовсе не записки натуралиста. Скорее всего «лют зверь коркодил» для него то же, что для его дальнего потомка «гидра контрреволюции ». А настоящих крокодилов в Чудском озере и в Волхове скорее всего никогда не водилось. Хотя кто знает…

P.S. Года два назад политтехнолог Станислав Белковский предложил лидерам тогда еще существовавшего СПС позиционировать себя в качестве наследников Новгородской вольности. В качестве эмблемы движения был предложен Волховский крокодил – как тотем вольных славянских племён. Оппоненты тут же окрестили приверженцев этой идеи крокодилистами, и пошла такая переписка, что по сравнению с ней переписка Грозного с Курбским образец изящной словесности. Но это уже совсем другая история…

2)
Легенда о том, как в реке Великой жили крокодилы
КрокодилВ 1582 г. псковский летописец сделал такую запись: "В лето 7090 (1582)... Того же лета изыдоша коркодили лютии зверии из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ужасошася людие и молиша бога по всей земли. И паки спряташася, а иних избиша" (Псковские летописи, М., 1955, т. 2, с. 262). Летописец сообщает об из ряда вон выходящем событии: из реки Великой вышли крокодилы и учинили в городе панику.

Чтобы прокомментировать столь необычное происшествие, нужно вразумительно ответить на два вопроса. Можно ли считать это свидетельство достоверным? И могли ли крокодилы в столь недалеком прошлом самостоятельно существовать на территории Псковской области? Сначала займемся первым вопросом. Можно, конечно, допустить, что лето писец зафиксировал "утку", пущенную тогда в городе. Однако такой самый простой ответ надо отвергнуть. Многолетние исследования древнерусских летописей свидетельствуют, что летописцы всегда сообщали достоверные факты. Жанр фантастики был им чужд. Летопись - официальный документ. Летописцы могли о чем-то умолчать, но ничего не придумывали.

Разумеется, сказки и легенды в то время были, но они не подлежали внесению в летописи, а если и встречались там, то именно как фольклор с указанием источника. Кроме того, в данном случае автор писал о событии в родном городе, которое каждый пскович мог легко проверить.

Возможность неправильного наименования животных в летописи тоже следует отбросить. В 80-е годы ХVI века для образованного русского человека за словом "крокодил" (старое написание "коркодил") стояло вполне реальное животное. Русские узнали об этом пресмыкающемся из текста "Хроники" александрийского монаха Георгия Амартолы, которая была переведена на русский язык еще в ХI веке и по тем временам получила широкое распространение. О крокодилах были сообщения и в "Хронографе" (летописи) 1512 года. Так что псковский летописец понимал, о чем писал.

Река Пскова впадает в ВеликуюЕсли все это так, то нужно ответить на второй вопрос - как же крокодилы могли оказаться в реке Великой? Ведь они просто не могут жить в этих широтах. Минимальная среднегодовая температура для них должна быть около +11°. Морозы крокодилы перенести никак не могут. И хотя крокодил обладает четырехкамерным сердцем, таким же, как у теплокровных животных, эффективность работы его кровеносной системы намного ниже, чем у млекопитающих. Дело в том, что у крокодила имеется так называемая левая дуга аорты (признак примитивной организации), выходящая из желудочка сердца и связанная со спинной аортой. Из-за этого ткани снабжаются смешанной кровью, только частично обогащенной кислородом. Это и не позволяет сохранить активность при низких температурах. Да и вообще, физиологические особенности крокодила не дают ему ни малейшей возможности пережить русскую зиму - даже в состоянии анабиоза, то есть в спячке. А что, если летописец писал о каком-то особом, неизвестном науке представителе отряда крокодилов, адаптированном к жизни на севере? Это предположение не выглядит убедительным хотя бы потому, что летописное свидетельство единственное, больше никто никогда не видел в здешней реке крокодилов. Популяция же из нескольких экземпляров длительное время существовать не может.

Выходит, что есть только одно разумное объяснение - несколько крокодилов были привезены из жарких стран предприимчивыми купцами. Ближайшее к Пскову место, где издревле обитают крокодилы - Египет. В 1559 г. в Каире гостил смоленский купец Василий Поздняков. Иван IV включил его в состав русского посольства с заданием описать обычаи стран Ближнего Востока. А в 1582 г. (!) в Египте побывал дворцовый дьяк Трифон Коробейников, "Хождения" которого сразу же стали популярной книгой. Имеются сведения и о Других русских посетителях берегов Hила. Всех наших путешественников поражали крокодилы, о которых они неизменно упоминают в своих записках. Псков же был звеном оживленного торгового пути, связывающего Грецию и Ближний Восток со странами северной Европы. Hередко по этому пути ходили и арабские купцы. Особо оживленные связи были между Россией и Сирией, в то время православной. В Сирии крокодилов нет, но их могли держать в зверинцах или специально для продажи вывозить из соседнего Египта. Вполне возможно, что какое-то посольство или купеческий караван вез нескольких крокодилов для подарка русским или прибалтийским высокопоставленным особам или для показа на ярмарках.

Средневековый корабльКстати, австрийский дипломат С. Герберштейн в первой половине XVI века опубликовал "Записки о Московии", где говорилось, что в Литве (один из путей на Литву с Ближнего Востока лежал через Псков) держат в неволе крупных ящеров. По его описанию они соответствуют крокодилам или варанам. Так что идея привезти крокодил в другую страну в то время была вполне заурядной. Ведь крокодилы особенно молодые, прекрасно выдерживают длительные вояжи без воды и пищи. Добавим, что техника транспортировки животных на Руси была на высоком уровне. Hапример, строили специальные баржи (прорези) с небольшими отверстиями в бортах, сквозь которые легко проникала речная вода. В таких баржах на громадные расстояния перевозили живых осетров. А что если во время перевозки нильских крокодилов через Псковщину произошла какая-то авария, и животные оказались на свободе? До начала морозов крокодилы могли безбедно прожить в реках средней России, кишевших рыбами. Даже в наше время было несколъко подобных случаев: крокодилы убегали из зоопарков или частных коллекций и какое-то время обитали в близлежащих водоемах. По нашему мнению, именно крокодилы, убежавшие во время перевозки, и могли стать причиной переполоха наших предков ХVI веке. Особого урона крокодил не причинили. Слово "поядоша" соответствует современному "покусать", а не "съесть". Везли скорее всего не очень крупных, молодых крокодилов, не столь опасных для людей. Поскольку африканские рептилии не могли пережить зиму, в дальнейшем упоминаний о них в летописях быть не должно. Упоминаний действительно нет. Мифы же, как правило, обладают куда большей живучестью. Так что сама единичность упоминания о таком событии говорит в пользу его достоверности. Разумеется, у нас нет прямых доказательств, что дело обстояло именно так. Однако изложенная версия не противоречит ничему из того, что мы знаем об истории и обычаях России того времени и о биологии крокодилов.

Б.Сапунов

3) Во Второй Новгородской (архивной) летописи имеется странная запись за 1581 год:

«В лето 7090. Поставиша город Земляной в Новгороде. Того же лета изыдоша коркодили лютые звери из реки и путь затвориша, людей много поядоша, и ужасошася людие и молиша Бога по всей земле; и паки спряташася, а иных избиша. Того же году преставися царевич Иван Иванович в Слободе, декабря в 14 день» (ПСРЛ т.30, стр. 320).

Ни один серьезный исследователь не обращает на эту запись из-за ее явной нелепости. Какие могут быть крокодилы в северных русских реках? Если это не грубая подделка – а это в русских летописях встречается! – то, скорее всего, какое-то наивное преувеличение летописца, своеобразный художественный прием, подчеркивающий общее «нестроение» в православном мире через природное «нестроение». Божий мир пошатнулся, порождая неестественных монстров, и то же шатание произошло в умах христиан. И как следствие всего этого последовало убийство Иваном Грозным своего сына.

Но о том, что царевич Иван был убит своим отцом, летописец не решился открыто написать, применив своеобразную метафору.

Именно так объяснял мне эту странную запись, тогда еще доцент, а ныне доктор филологических наку, специалист в области древней русской литературы, Василий Васильевич Калугин.

Но вот еще одна запись того времени. Ее оставил Джером Горсей, агент английской торговой компании, долгое время живший в России. В 1589 году он в очередной раз выезжает в Москву и, проезжая по Польше, стал очевидцем невероятного события:

«Я выехал из Варшавы вечером, переехал через реку, где на берегу лежал ядовитый мертвый крокодил, которому мои люди разорвали брюхо копьями. При этом распространилось такое зловоние, что я был им отравлен и пролежал больной в ближайшей деревне, где встретил такое сочувствие и христианскую помощь мне, иностранцу, что чудесно поправился».

(Джером Горсей «Записки о России. XVI – начало XVII в.» М.1990, стр. 196).

Лет за семьдесят до этого о каком-то животном, очень похожем на крокодила, писал и Сигизмунд Герберштейн, австрийский посол к царю Ивану III, приезжавший в Россию в 1517 и 1526 г.г. Описывая Литву, он делает следующее замечание:

«Эта область изобилует рощами и лесами, в которых иногда можно наблюдать страшные явления. Именно, там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома, как бы пенатов, каких-то змей с четырьмя короткими ногами, наподобие ящериц, с черным и жирным телом, имеющих не более трех пядей в длину и называемых Гивоитами; именно в положенные дни они очищают свой дом и с каким-то страхом, со всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище, до тех пор, пока те, насытившись, не вернутся на свое место».

(Герберштейн С. «Записки о московских делах». СПб 1908, стр. 178)

Что это были за животные и в силу чего внушали они литовцам мистический страх – все эти вопросы остаются до сих пор без ответов. Можно только предположить, что эти небольшие животные – около 50-70 см длиной – в сознании язычников отождествлялись каким-то образом с реликтовыми монстрами, некогда широко распространенным в тех местах. Это могли быть крокодилы или иные пресмыкающиеся животные.

Другие ученые видят в этих верованиях отголоски почитания некогда общего для славянских племен бога Ящера. У соседей балтов – ляшских полян, псковских кривичей и новгородских словен и в уже сравнительно позднее время как отголосок веры в Мирового Змея, Ящера прослежен обычай почитания «гадов». В поучениях против язычества этих «гадов» именуют крокодилами.
Упоминание о крокодиле-ящере встречается еще в XI в. В «Беседе Григория Богослова об испытании града» в разделе, посвященном рыболовству и связанными с ним языческим обрядам, записано: «… Ов [некто, который. – Авт.] пожьре новоду своему, имъшю мъного [благодарственная жертва за богатый улов. – Авт.]… бога створьшаго небо и землю раздрожаеть. Ов реку богыню нарицает, и зверь, живущь в ней, яко бога нарицая, требу творить».
Следы обитания загадочных «русских крокодилов» хранят топонимы многих озер и рек Северо-запада: река Ящера, озеро Ящино, населенные пункты Ящера, Малая Ящера и др. В окрестностях Москвы можно упомянуть Спас-Крокодильный монастырь близ Клина (ныне село Спас-Крокодилино). Возможно, на Новгородчине в районе развалин Рдейского монастыря существовало капище. В этих краях Ящера рассматривали как отца Волхова или даже самого Волхова.

Но не исключено, что эти верования появились на вполне реальной почве. То есть, существовали некие реликтовые монстры, которые и послужили основой для языческих верований.

В обширной монографии Б. А. Рыбакова «Язычество Древней Руси» запись j о появлении крокодилов в Новгородской землек была истолкована как документальное свидетельство. По мнению академика, речь в данном случае идет о «реальном нашествии речных ящеров», культ которых якобы существовал в дохристианской славянской культуре.

Интересную запись о каком-то монстре, на этот раз морском, оставил турецкий путешественник Эвлия Челеби, совершивший путешествие к берегам Каспия в середине XVII века:

«Чудовище Каспийского моря со слоновьими ушами.

Снявшись отсюда и продвигаясь вдоль берега моря, мы увидели рыбину, выброшенную на берег морской волной. Длина ее была равна целым ста шагам. У нее было две головы: одна у хвоста, похожая на голову змеи, а другая — величиной с купол бани. Это [чудовище] имело описываемые в сказках черты дракона. В верхней челюсти у него было сто пятьдесят зубов, а в нижней — сто сорок. Каждый зуб был величиной в локоть и толщиной с бедро человека. Уши походили на слоновьи, глаза — с круглый столик. Все тело было покрыто волосами, как у свиньи. Откровенно говоря, эта рыбина была ужасной и внушала страх. Все население Баку, Шемахи и Демиркапу собралось и разглядывало ее. Один путешествующий по Каспийскому морю, по имени Ходжа Сары-хан, рассказал: «Эта рыба водится только в Хазарском море, и рыбаки называют ее чудовищем со слоновьими ушами. Все рыбы ее боятся». И поистине, у других морских берегов не найти [существа] с подобными туловищем и кожей, как у этого, которое лежало на берегу Каспийского моря. Кожа его не имеет никакого сходства с кожей морских животных. Сами эти существа — то четырехугольные, то пятиугольные, то круглые, как дубинка, а хвост узкий»

(Эвлия Челеби «Книга путешествий»)
Изображение

Возможно, в этом описании есть много преувеличений, но эта запись турецкого путешественника свидетельствует о том, что реликтовые животные не были редкостью и обитали во многих местах.

В русских летописях довольно часто упоминаются крокодилы и, как правило, никаких пояснений при этом не дается. Из этого можно сделать вывод, что это животное было хорошо известно не только начитанному книжнику-летописцу, который мог узнать о нем из греческих книг, но и более широкому кругу читателей.

В Галицко-Волынской летописи содержится похвальное слово к Роману Галицкому, в котором так описаны его воинские качества:

«Сердит же бысть яко рысь, и губяше яко и коркодил, и прехожаше землю их, яко и орел, храбр бо бе яко и тур».

Эта запись относится к 1200 году. Стоит обратить внимание, что крокодил помещен здесь среди вполне реальных и хорошо известных животных славянских земель: рысь, орел, тур... Не значит ли это, что крокодил и в самом деле существовал в то время?

Лет тридцать назад в нашей исторической науке обсуждался интересный вопрос, связанный с идентификацией одного животного, которое часто упоминается в русских летописях. Трудность с его определением вызвана тем, что это животное не имеет видового названия и известно под эмоционально-описательным термином «лютый зверь». Понятно, что этот зверь лют, свиреп, беспощаден, что он является хищником. Но историки до сих пор не могут с определенностью сказать, что это за зверь.

Оставил упоминание о лютом звере и Владимир Мономах в своем «Поучении». Описывая свои княжеские охоты, он особо упомянул о единственной своей встрече с этим свирепым хищником:

«Лютый зверь скочил ко мне на бедры и конь со мною поверже».

(Сост. Дмитриева Л.А. и Кочеткова Н.Д. «Русская литература XI- XVIII вв.». М. 1988 г., стр.60)

В современном переводе воспоминания об охоте Владимира Мономаха звучат так:

«И вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул, и Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал, и руки и ноги свои повреждал — в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей».
Изображение

Васнецов Виктор Михайлович
Отдых великого князя Владимира Мономаха после охоты


Было высказано мнение, что «лютым зверем» Мономах называл рысь. Но с этим трудно согласиться, поскольку сомнительно, чтобы рысь могла опрокинуть коня с всадником. Для этого она не имеет нужной массы. Непонятно, почему «лютый зверь» вскочил князю Владимиру «на бедра». Не на плечи или спину, как обычно нападает рысь, а на ноги. Промахнулась? Или прыгала снизу? И эта проворная тварь была так тяжела, что даже конь не устоял на ногах?

В попытках понять, что же это был за зверь, стоит снова вернуться к Новгородской летописи. В ней оборот «лютый зверь» употреблен как синоним к слову «коркодил». Слово "коркодил" иностранное и требует, в отдельных случаях, пояснения. Летописец и поясняет, что «коркодил» и есть «лютый зверь».
Изображение

Кившенко Алексей Данилович. "Долобский съезд князей. Свидание князя Владимира Мономаха с князем Святополком"

В 31 томе полного собрания русских летописей помещена «Книга, глаголемая летописец великий земли Российская…», в котором описываются мифические события древнейшей славянской истории, связанной с великим князем Словеном. И здесь присутствует словосочетание «лютый зверь крокодил»:

«Большой же сын Словена был бесоугодник и своими бесовскими ухищрениями превращался в лютого зверя – крокодила, залегал в реке Волхове путь водный и непокоряющихся ему пожирал, которых опрокидывал и топил».

(Перевод Ю. Росциуса)


Отсюда можно сделать вывод, что «лютый зверь» русских летописей есть некое реликтовое животное, весьма сходное с крокодилом. Возможно, что этот был уцелевший вид древних рептилий. Предположим такой, как сирруш, чье изображение было помещено в древнем Вавилоне на воротах царицы Иштар.

Барельефы сирруша имеют очень четкий контур и изображают узкое туловище, покрытое чешуей, длинный и тонкий чешуйчатый хвост и такую же длинную и тонкую чешуйчатую шею со змеиной головой. Пасть закрыта, но из нее высовывается длинный раздвоенный язык. На затылке видны кожистые уши, украшенные прямым рогом, служащим также и оружием. Возможно, что рога там два, поскольку на изображении тура-рими виден тоже лишь один рог.

«Очень примечательно, — пишет немецкий археолог Колдевей, проводивший раскопки ворот Иштар, — что, несмотря на чешую, животное имеет шерсть. Рядом с ушами с головы ниспадают три спиралевидные пряди, а на шее там, где должен быть гребень ящерицы, тянется длинный ряд вьющихся локонов». Но самая примечательная деталь — лапы. Передние похожи на лапы животного из семейства кошачьих (скажем, пантеры), а задние — на птичьи. Они очень большие, четырехпалые, покрыты крепкой чешуей. И вопреки сочетанию столь разных деталей сирруш выглядит как живой, во всяком случае, совсем как изображенный рядом с ним рими (бык), если не более естественно".
Изображение
Изображение

. Современное изображение грифона, помещенного на воротах Иштар в Вавилоне.

О культе поклонения древних вавилонян какому-то реликтовуму животному есть свидетельство в 14 главе книги пророка Даниила:

21 И, разгневавшись, царь приказал схватить жрецов, жен их и детей и они показали потаенные двери, которыми они входили и съедали, что было на столе.
22 Тогда царь повелел умертвить их и отдал Вила Даниилу, и он разрушил его и храм его.
23 Был на том месте большой дракон, и Вавилоняне чтили его.
24 И сказал царь Даниилу: не скажешь ли и об этом, что он медь? вот, он живой, и ест и пьет; ты не можешь сказать, что этот бог неживой; итак поклонись ему.
25 Даниил сказал: Господу Богу моему поклоняюсь, потому что Он Бог живой.
26 Но ты, царь, дай мне позволение, и я умерщвлю дракона без меча и жезла. Царь сказал: даю тебе.
27 Тогда Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон расселся. И сказал Даниил: вот ваши святыни!
28 Когда же Вавилоняне услышали о том, сильно вознегодовали и восстали против царя, и сказали: царь сделался Иудеем, Вила разрушил и убил дракона, и предал смерти жрецов,
29 и, придя к царю, сказали: предай нам Даниила, иначе мы умертвим тебя и дом твой.
30 И когда царь увидел, что они сильно настаивают, принужден был предать им Даниила,
31 они же бросили его в ров львиный, и он пробыл там шесть дней.

Возможно, что этот дракон и был сирруш.

Как древнее свидетельство существования какого-то необычного животного, очень интересен так называеиый "змеевик" Владимира Мономаха, найденный под Черниговым в 1821 году. Историк Константин Шурыгин так описывает эту находку:
Изображение

В 1821 году в лесах на реке Беловосе местными жителями была найдена интересная вещица. Увесистый золотой медальон размером с хороший кулак был покрыт странными изображениями. На одной стороне было изображение архангела Михаила. По кругу шла греческая молитва, означающая «Свят, свят, свят господь Саваоф, исполнены небо и земля славы твоей!».

Вторая сторона медали была куда интереснее — женский торс с большой головой и обнаженной грудью в окружении десяти переплетенных змей. По кругу шло некое языческое заклинание, внутри которого вторым кругом шла надпись «Господи помоги рабу твоему Василию. Аминь.»

По этой надписи стало понятно, что медальон принадлежал, скорее всего, киевскому князю Владимиру Мономаху. Василий — крестильное имя князя, архангел Михаил — покровитель Киева, …но вот всё остальное вообще не укладывалось в голове.

Это был так называемый «змеевик», христианско-языческий амулет со змеями, эдакий древнерусский инь-ян. Две религии мирно занимали его разные стороны, отдельными элементами проникая друг в друга. На языческой стороне шло упоминание «господа», на христианской — был круг из языческих крин, символов растительной силы. Одна сторона была вполне благопристойная и несла изображение одетого мужчины, вторая — изображала какую-то змеиную вакханалию и несла изображение обнаженной женщины.

Находка была названа «черниговской гривной» и было сделано предположение, что этот предмет был утерян Владимиром Мономахом во время охоты под Черниговым, где он правил с 1076/78 по 1094 годы. По этим годам и датируется находка.

Почему князь потерял драгоценный змеевик именно «на охоте»? Потому, что нашли его в лесу. Однако в лесу кроме охоты в те века проводились ещё и языческие вакханалии, и на них потерять можно было тоже что угодно. Но эта версия православными историками, разумеется, не рассматривалась.

Одним из первых «черниговскую гривну» изучал немецкий профессор, известный филолог и нумизмат Карл Моргенштерн. Он написал по материалам изучения капитальный труд «Commentatio de numismate Basilii Tshernigoviae nuper efosso», где доказывал, что это «змеевик» — это медаль, выбитая князем Владимиром Святым по поводу победы христианства над идолопоклонством. С тех пор «змеевик» продолжает вызывать острые дискуссии и различные толкования.

Историки до сих пор спорят — какую сторону змеевика считать «лицевой». По внешнему виду понятно, что «змеевик» носили поверх одежды. Ясно, что одна сторона была обычно снаружи, видимая для всех. Вторая сторона была скрыта от окружающих, и прилегала к груди владельца. Но какая сторона была наружняя? Условно посчитали, что лицевая сторона — христианская, раз владелец был христианином.

Интересен вопрос — переворачивали ли «змеевик» языческой стороной наружу? Само устройство предмета предполагает возможность легким движением руки «сменить веру» в соответствии с тем, христианские ритуалы творит его владелец, или языческие обряды. Возможно и то, что «змеевик» висел христианской стороной наружу в христианские праздники, языческой — в дни языческих игрищ. Однако найденные «змеевики» обычно как-то равномерно изношены, и создается впечатление, что даже годовой календарь был поровну поделен на «языческие» и «христианские» дни.

Позднее аналогичные золотые «змеевики» были найдены в Белгороде и Смоленске, а уж медные и бронзовые где только не находили. На лицевой стороне змеевиков обычно изображаются разнообразные христианские сюжеты — архангел Михаил, Федор Стратилат, богородица с Христом, Борис и Глеб, крещение, распятие, целители Козьма и Дамиан, и даже змееборец Федор Тирон. На оборотной стороне идут в основном два сюжета — женская голова с вырастающими из неё змеями и обнаженная змееногая дева, окруженная змеями. Впрочем, возможно, это разные ракурсы одного и того же изображения — при ближайшем рассмотрении часто оказывается, что гипертрофированная «голова» имеет-таки под собой уменьшенные груди и живот. Змей бывает разное количество — на древних от 5 до 7, на более поздних от 6 до 14.

Одно время некоторыми исследователями высказывалось мнение, что никаких «змеевиков» в природе не существует и все они — антикварные подделки XIX века. Тем не менее, автор этой статьи лично нашел бронзовый «змеевик» в 2001 году на археологических раскопках Рюрикова Городища в Новгороде в слое XI века (раскопки член-корреспондента РАН Е. Носова). В двух шагах от змеевика лежала печать все того же Владимира Мономаха со все той же надписью — «Господи помоги рабу твоему Василию».

Последняя известная находка серебряного «змеевика» была сделана сотрудниками института Археологии в 2003 году на месте возведения компанией «ДОН-Строй» нового здания администрации Московской области. Он был обнаружен в непотревоженном культурном слое XII—XIII вв. на глубине 45 см на территории средневековой деревни. На лицевой стороне круглой пластины диаметром 4 см помещено рельефное изображение сцены крещения Христа в водах реки Иордан, а на оборотной — фантастическое существо с телом женщины, у которой из ног вырастают 11 змей.

По археологическим данным, «змеевики» появились в древнерусском городском быту в XI—XII веках и бытовали вплоть до XV—XVI веков, то есть до времен Ивана Грозного. Традиционно полагают, что исходная форма «змеевиков» идет из Византии. Поэтому отрубленная голова со змеями часто идентифицировалась как «медуза Горгона». Однако к простому заимствованию это отнести нельзя. Академик Рыбаков писал, что византийских амулетов (филактерий) IX—XI века со змеями известно очень мало: «Создается впечатление, что подобные композиции (голова со змеями и дева-змея) на территории Руси встречаются чаще, чем в греческих землях». Змееногую богиню ученые обычно идентифицируют с прародительницей скифов. Но протянуть линию связи от «волхвов-хранильников» Киевской Руси к далеким скифам (не предкам славян) — тоже сложно. Остается все же признать, что это змеиное изображение было не заимствованным, а древнерусским.

Несмотря на расхожие представления, Русь не приняла христианство одномоментно в 988 году. Много веков после «крещения Руси» продолжался период «двоеверия». И вполне логично выглядит мнение академика Б. А. Рыбакова, что двоеверие было не просто механическим сочетанием старых привычек с новой греческой верой — двоеверие было продуманной системой, в которой сознательно и бережно сохранялись языческие представления.

В настоящее время «Змеевик Владимира Мономаха» лежит на стенде Золотой Кладовой Русского музея христианской стороной вверх. И ни смотрители, ни экскурсоводы не могут объяснить, при чем тут какие-то змеи. Вдобавок, по их словам, этим вопросом никто из посетителей музея вообще никогда не интересовался.

Таким образом, авор связывает "змеевики" с двоеверием населения Руси. Т.е. христианство мирно и, даже, гармонично уживалось с язычеством.

По некотрым предположениям, женская фигура — изображение демона болезней и смерти Дъны, змеи, исходящие из тела Дъны — символизируют различные проявления болезней. Изображение Михаила Архангела на лицевой стороне змеевика и заклинание на оборотной, должны были подавлять вредоносные свойства демона, защищая владельца талисмана.

Но так ли это? А если предположить, что никакого двоеверия не было? Тогда что значит изображение девы в окружении змей?

Некоторый свет на этот вопрос проливает расшифровка надписи на змеевике.

Эта греческая надпись долгое время оставаласьзагадкой для исследователей. Она была сделана с ошибками, пропусками и, по-видимому, на каком-то диалекте греческого языка. Первым, кто предложил правдоподобный вариант дешифровки надписи, был профессор Дерптского университета Крузе. Он определил ее как заклинательную и перевел так: «Черная родильница очернила себя злом (яростию), пресмыкалась в прахе, как змея, и шипела, как дракон, и рычала, как лев, и была в ужасе, как ягненок, [когда победил ее архангел Михаил]».

По его мнению, речь здесь идет о победе архангела Михаила над змием, т.е. язычеством. Другой вариант дешифровки предложил Г.С. Дестунис: соглашаясь с тем, что эта надпись — заклинательная, он прочел ее следующим образом: «Матица черная, почернелая, как змей, [ты] вьешься, и как дракон, свищешь, и как лев, рычишь, и как ягненок, спи[шь]».

Может быть, эту надпись надо понимать не как заклинание против гнева богини болезней, а как заклинание против "лютого зверя", чье название произносилось славянами как "матица"? Это животное было широко распространено в то время и представляло для охотников страшную опасность.Такую же, как волки и медведи. Поэтому они и оберегали себя амулетами.

Тогда возникает вопрос, почему изображение этого животного очень похоже на изображение Медузы Горгоны?

Видимо, подобные амулеты первоначально изготовлялись греками, которые это животное никогда не видели. Он был известен им лишь по рассказам славян. Резчик, или художник, знакомый с древнегреческой мифологией, нашел наиболее близкую художественную ассоциацию- Медузу Горгону.Тут и змеи, и леденящий душу взгляд, и головы драконов, и, в конечном итоге, победа отважного воина Персея над чудовищем.. Так появился первый амулет. Последующие амулеты были лишь подражанием понравившейся художественной аллегории.

Но и это предположение не снимает всех вопросов. Если это был оберег против лютого зверя, то почему его изготавливали в Греции? Значит ли это, что и там появлялось это животное? Но почему тогда подобных амулетов не найдено на территории Византии?

Может быть, этот амулет был изготовлен по заказу матери Владимира Мономаха, греческой принцессы, после ее прибытия на Русь? Тогда становится более понятной греческая надпись: поскольку заказчицей была гречанка, то греческий мастер сделал надписи на греческом языке.


Может показаться, что загадочные русские ящеры исчезли по мере наступления нового времени, но это не совсем так: Царь Петр Алексеевич, вернувшись из первого заграничного путешествия, где насмотрелся в мкунсткамерах различных диковинок, решил создать собственную кунсткамеру. Для этого он повелел разослать по всей России указ, в котором самым категорическим образом повелевалось собиоать различных "уродов и монстров". За непосылку этих уродцев в стольный град виновные наказывались и кнутами, и лишением должностей. Вот один интересный документ той поры по поводу найденного "монстра":

«Лета 1719 июня 4 дня была в уезде буря великая, и смерч и град, и многие скоты и всякая живность погибли. И упал с неба змий, Божьим гневом опаленный, и смердел отвратно. И помня Указ Божьей милостью Государя нашего Всероссийскорго Петра Алексеевича от лета 1718 о Куншткаморе и сбору для ея диковин разных, монструзов и уродов всяких, каменьев небесных, и прочих чудес, змия сего бросили в бочку с крепким двойным вином… ».

Подписана бумага земским комиссаром Василием Штыковым. Что же обнаружил комиссар Штыков и куда впоследствии делся этот удивительный "монструз" так и осталось неизвестным.

Северные и западные наши соседи так же сохранили в своей памяти некоторые смутные воспоминания о таинственных животных. Так, варяги свои боевые суда украшали головами драконов (или иного земноводного), а сами суда называли «драккарами», что и значило – дракон.

У поляков существует легенда о том, как был основан Краков. Под холмом Вавель жил змей, пожиравший людей. Этого змея убил Крак, который и основал здесь город, дав ему свое имя. Краков стоит на реке Висле, на той самой, на берегу которой Джером Горсей видел дохлого крокодила.
Изображение

Можно предположить, что описание нашествия крокодилов на Новгородскую землю в конце XVI века не является фантастической выдумкой летописца. В основе этой записи лежат какие-то вполне реальные события. Пусть это нашествие не было таким массовым, как представил летописец, но все же оно было, и были нападения на людей этого хищника. Реликтовые ящеры сумели выжить в условиях сурового климата и при некоторых благоприятных условиях (повышенная температура, пищевое изобилие) размножились до такой степени, что стали осваивать новые ареалы обитания.

В той же Новгородской земле существовала река Лютая (упоминается в исторических источниках). Не значит ли это, что именно в ней наиболее жил и размножался «лютый зверь»?

На реальность летописного события наталкивают и следующие соображения: в XVI веке представления наших предков об окружающем мире уже не были так наивны и так подвержены сказочному влиянию, как предположим, несколько столетий назад. Летописи писались языком скупым, точным, основываясь строго на фактах. И если туда попали сведения о реликтовых монстрах, то это значит, что их видели и сталкивались с ними.
Изображение


Зверь-коркодил на русском лубке XVIII в.
Надпись на лубке: "Яга баба едет с коркодилом дратися на свинье с пестом да у них же под кустом скляница с вином"

Обратите внимание на внешний вид существа, которое названо "крокодилом".Наиболее близки к нему химеры собора Парижской Богоматери.
Изображение

Химеры Собора парижкой Богоматери. Неужели эти монстры являются лишь фантазией французских каменотесов? Такое впечатление, что резчики по камню их видели воочию. Слишком реалистично они выглядят и слишком много в них некой первобытной свирепости.

Если эти реликтовые животные существовали, то не трудно понять, почему они нагоняли страх на людей и почему их прозвали "лютыми зверями".
Изображение
Георгий Победоносец.

Изображение
Федор Тирон побеждает змея.

Вполне возможно, что именно с этим животным, которое изображено на этих двух иконах, сражался и Владимир Мономах.

Изображение
Церковь в норвежском городе Боргунде. Крыша украшена изображениями голов драконов. Построена около 1150 года.
Изображение
Церковь в Боргунде (Норвегия), XII век.

Киевская Псалтырь 1397 года. Считается, что на миниатюре изображены эсхатологические животные пророка Даниила. Два из них относятся к рептилиям.
Изображение

Изображение
Онежская Псалтырь 1395 года. Изображение эсхатологических зверей пророка Даниила.

Два верхних изображения - крылатые грифоны. А нижнее (с рогами) точное повторения зверя сирруша с ворот Иштар.Если принять во внимание, что ворота Иштар были раскопаны лишь в конце XIX века, после чего сирруш и стал известен миру, то появление его изображения на страницах Онежской Псалтыри вызывает многие вопросы. Не значит ли это, что сирруш встречался не только в Азии, но и в Европе? Причем, в Европе он исчез значительно позднее, предположительно, в средние века.

Изображение грифонов на Чертомлыкской амфоре. IV в. до н.э.

Изображение слишком реалистично. Возможно, это то же самое животное, которое именовалось в русских летописях лютым зверем. Можно предположить, что чешую и массивные спинные пластинки этой рептилии принимали за крылья.
Изображение
Позднехеттский крылатый лев с головой человека; на голове шапка с двумя рогами; хвост, возможно, имеет голову орла; происходит с рельефа из Кархемыша, X-VII вв. до Р.Х.

Изображение
Древнерусские изображения грифона на печном изразце
Изображение

Изображение фантастических зверей на Димитриевском соборе во Владимире

Владимир Куковенко
_________________
Делай, что должен, и будь, что будет.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Павел Волков
Гость

   




СообщениеДобавлено: Ср Окт 19, 2016 1:56 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой  

Скрытень Волк писал(а):
Обрати внимание - только СЕВЕРНЫЕ летописи.

Потому и решил спросить, ведь это упоминания не удастся списать на байки о дальних землях, события происходили рядом с авторами свидетельств (за исключением легенды о князе Словене).
Само название животного - греческое, не местное, подвергавшееся искажениям (При том, есть слово Givuoites - гивоит, тоже не вполне ясного происхождения (живоит?)), что при наличии русских слов действительно может говорить о неаутентичности животного. В этом плане предположение Сапунова о сбежавших из зверинца рептилиях выглядит самым простым и логичным.
Благодарю!
Вернуться к началу
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов ВОЛЧЬЕ ПОРУБЕЖЬЕ. -> Дела давно минувших дней Часовой пояс: GMT + 4
Страница 1 из 1

Перейти:  

Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах



Powered by phpBB © 2001 phpBB Group
Вы можете бесплатно создать форум на MyBB2.ru, RSS

Chronicles phpBB2 theme by Jakob Persson (http://www.eddingschronicles.com). Stone textures by Patty Herford.